3.11. ЗРИ  В КОРЕНЬ

-         Трудно в это поверить, но доказательства неопровержимые, - сказал Гинтас  в Вильнюсе. – Мы можем создать центр по обучению многополярности, но как организовать защиту?

-         Да. Садисты срывают любое созидательное  дело.

Это был уже не первый случай.

Я уже знал, что в самом начале «перестройки»  Горбачёв с Крючковым  запланировали уничтожение  созидательных предложений и их авторов. Нужны были не созидатели. Чтобы народ ввести в стресс  появилась нужда в разрухе. По инерции, наивные люди предлагали антикризисные решения тогда, когда СС уничтожали продукты питания выгонами.

В Москве мы сделали ещё одну проверку, и тоже связанную с Кремлём.

Спешно заканчивалось строительство госпиталя для  пострадавших на войне в Афганистане. Их называли «афганцами». Мы предложили широкие услуги. Ассоциация с огромными возможностями: методы народной медицины, йоги, экстрасенсорной диагностики и даже приборов, позволяющих регенерировать поврежденные ткани.

- Подъезжайте, - позвонил заместитель начальника Центра вычислительной специализированной техники, разместившегося в ещё не открытом госпитале.

-    Дело благородное, - сказал он. – Мы выделяем вам две комнаты и соберём группу для обучения «прибористов» и врачей  многополярной приборной части.

 Комнаты были небольшие, но для освоения приборов достаточные. Центр охранялся. В план включили попеременную работу специалистов ассоциации с «афганцами». Главный врач госпиталя дал «добро».

Мы занесли в комнаты только столы, как помещения тут же стали «обрабатывать» летучими ядами. Ситуация оказалась щепетильной. Как быть?

- Я поговорю со своим знакомым в Кремле, - сказал включённый в нашу группу от Центра Олег Подольский.

Разговор состоялся и Олег сказал:

- Всё будет хорошо. Нужно написать заявление и программу наших благотворительных целей.

Прошла неделя. Работать невозможно. Яд рвал горло, щипали глаза.

-         Я был в Кремле и передал всё знакомому. Он связан с Мацаком, - успокаивал Олег.

-     «Посмотрим какое отношение в Кремле к «афганцам», эти-то пострадали по их воле», - думал я. – «Может быть, хоть здесь, проявят милосердие?»

Кремль молчал. Отравления усилились.

-          Ничего, - сказал я растерявшимся работникам Центра, – Будем перемещаться. Одно занятие у биологов, одно у химиков, одно у программистов. Весь Центр не отравишь.

        Не прошло и недели как руководство, встречавшее нас с распростёртыми объятиями, вдруг без какого –то ни было предлога отказалось от сотрудничества, точнее, от помощи «афганцам».

- Как тебе друзья «афганцев» в Кремле? – спросила Татьяна.

- Я думал, что они милосерднее и благоразумнее.

- Почему ты завёл тему о благоразумии?

- Нельзя издеваться над собственным народом. Народ им этого не простит. В чём вина «афганцев»? Молодые парни только начали жить, а уже покалечены не только физически, но морально и душевно. Каково их семьям, матерям? Вряд ли кто-то может им оказать такую помощь, как наша ассоциация: у нас травники, народная медицина, экстрасенсы, астрологи, методисты по йоге и даже я за 200 рублей в месяц решил работать у них, когда бывает, что мне только за одну лекцию отчисляют в фонд ассоциации 300-400 рублей.

- Кто узнает об этом? – горестно сказала Татьяна.

- Узнают. Сталин был коварнее, а эти «следят» на каждом шагу. То ли дисциплина у них слабая, то ли мозги?

- Я думаю это от безнаказанности.

- НКВД действовало тоже безнаказанно и тоже выполняло задание Кремля.

-         Тогда всё ли ты учёл?

-          Как бы я ни учитывал есть чёткая направленность в плановой политике  по обнищанию народа. Поэтому, я пока собираю факты.

-          И какие ты теперь собрал?

-          Ты заметила, что оснований для  выдворения нас из Центра реабилитации не было ? «Афганцы» для них как кость в горле. Лучше если их ублажить милостью руководства.

-          Да. Это меня удивило.

-          Были веские основания.

-          Какие?

-          Часть  пострадавших  «афганцев»  были «экспериментальные».

-           Не может быть?

-          Помнишь Олега с его психической оглушенностью.

-          Да.

-          Я долго не мог понять причин. Парень не попадал в  контузию, не был ранен. Такое было ощущение, что в нем что-то «инородное».

-          Что же дальше?

-          Тайно я стал проводить исследования. СС знали, что означают многополярные приборы в  моих руках, но  не ожидали, что я такой догадливый. Вот как всё было. Ты наверное знаешь, что в Ленинградском Институте Мозга проводили эксперименты по управлению эмоциями и поведением животных.

-          Читала.

-          Там в мозг вживляли электрод.

-          Да. Но не вживишь же человеку электрод в мозг.

-          Ошибаешься. Вспомни про аэрозоли. Организм имеет  избирательное накопление веществ. Одни откладываются в печени, другие в мышцах, а некоторые в мозгу.

-          Вообще в мозге.

-          Нет. Мозг тоже имеет избирательность.

-          Теперь понимаю, как можно вживить «электрод».

-          С солдатами проще. Они едят не свою пищу.

-          Значит должны быть такие же как в институте Мозга радиочастотные генераторы.

-          Солдата можно доводить до озверения. Но как потом вывести  эту муть из организма. Это они не умеют.

-          Звери!

-          Не оскорбляй зверей. Звери не уничтожают  когда они сытые. У зверей есть благородство. В стихию они  не нападают даже на беззащитных, и не трогают их детёнышей. Мутанты – самые  страшные  и  ничтожные животные на земном шаре.

-          Так вот почему такой огромнейший комплекс  по оздоровлению «афганцев» напичкали аппаратурой. Значит, эксперимент на людях продолжался? Может быть они искали пути выведения  накоплений?

-          Это они не умеют. Они способны лишь уничтожать. Кто из мутантов способен вывести вирусы из накаченного организма ? Помнишь заключение  из секретных отчётов «…вызывают неизлечимые заболевания». Огромная масса людей получает теперь невосполнимые нарушения. Поэтому я ставлю вопрос о преступлениях более страшных, чем фашистские преступления в концлагерях.

-          На что же ты рассчитываешь.

-          На разумность. На  меру  мирового опыта. Фашисты лишь поставили вопрос. Международный суд в Нюрнберге был первым  общечеловеческим опытом. Тогда, надеясь на осознание, соучастников не казнили. Лишь главари понесли наказание. Теперь есть опыт того, что  это поощряет «рядовых» преступников. Каждому мнится, что его характер не при чём. Ему дали указание, а он исполнял свой долг.

-          Да, на это ориентируются и сейчас.

-          Скоро люди поймут, что созидающий человек предпочтет смерть, пакостности. Поэтому, и  главари, и исполнители пойдут на равных, так как речь не в количествах жертв, а в преступной сущности. В этом они все на равных.

-          Как привести  народы земли к такому пониманию?

-          Постепенно. Главное, чтобы люди разбирались в характерах. «По делам их, судите о них»,- рекомендует Иисус Христос.

-          Поэтому ты разработал психологическую систему «Талгар»?

-          Да, для чёткой ориентации.

-          Теперь я понимаю смысл твоих лекций.

-          Другой задачей является научить людей разбираться в своих мозгах. Мутанты легко прячутся за словоблудием. Они достигли такого искусства в этом, что их не отличишь от честных людей.

-          Задача не из лёгких.

-          Нужно показать, что инструмент мышления типовой у всех.

-          И что дальше?

-          Мутанты по природе разрушители. Иные формы мышления им не доступны. Прятаться под словоблудие будет бесполезно. Их нужно обнажить.

-          Как это.

-    Ну что ж, давай проведём логический практикум с учётом социальной психологии, - предложил я Татьяне.

- Многие хотели бы стать твоими учениками.

- Ученица президента. А ты заешь судьбу моего первого ученика Володи Окшина?

- Очень мало от Любы Миргородской. Она удивлялась, что он стал писать стихи, рисовать своеобразные картины без обучения.

- Обучение было, но тоже своеобразное. Он пожелал стать моим учеником.

- У меня  есть  вакансия на научной теме всего 140 рублей в месяц, - сказал я ему.

Володя лишь засмеялся на это.

Зверств тогда ещё не было и осторожности у меня тоже. Володя подходил мне очень кстати. Меня мучил вопрос: передаваемы ли другим  такие знания? Было несколько попыток, но безуспешных. Никто не может оторваться от приобретённого знания.

- Что являлось причиной этого? – прервала меня Татьяна, – Теперь-то это ты понял?

- Понимал я причины и тогда. Основная часть людей работает на принципе приобщения. Она увязывает в уме всеединый узел, но забирает в себя только то, что увязывается. Остальное такими мозгами критикуется, не признаётся и ругается. Представь себе, что у тебя в руках сито с треугольными дырочками, а в сите различные по конфигурации квадратики, кубики, шарики, треугольники, пирамидки. Все они равной величины. Из чего будут строить гномики здания внизу под ситом?

- Из треугольников. Возможно из тетраэдальных пирамидок.

- Теперь засыпай сито только кубиками и шариками.

- Строительство прекратится и , если гномики работают сдельно, то они будут ругаться.

- Что же должен сделать тот, кто засыпает сито?

-         Дробить поступающий материал. Деформировать его под сито.

-          Сито при этом остаётся неизменным. Значит иной материал отбрасывается  если не подлежит дроблению. Так и поступают учёные и сегодняшние  знатоки Востока. Поэтому на лекциях я говорю, что они пишут доступно, но Востока там нет.

-          А учёным ты доказываешь, что все без исключения приборы, и даже компьютеры с их программами, только двухполярные.

- Ну, вот на один вопрос мы ответили. Возле мозгового «сита»  другого типа ещё хуже. Там убедительно  только то, что признано большинством и в том числе «строителями».

- Значит, там нет даже дробилки, деформирующего «под себя» органа. Да,  масса людей, которые ориентируются на истину, признаваемую большинством. Кстати, мода означает «наиболее часто встречающееся»

- Поэтому, и модницы подразделяются. Одни из них подбирают близкое к общепринятому . Другие дожидаются пока первые примелькаются в обществе и затем можно «рискнут». Третьи, рискуют с обратной стороны – не отстать от моды.

- И всё-таки, что нужно для того, чтобы гномики строили здание из любого материала? – продолжал я.

- Но ведь сито тогда…

-Я вижу, ты всё поняла. Да не материал, а сито должно совершенствоваться. Остаётся добавить, что гномики теперь должны иметь многополярную квалификацию. Иначе, если убрать сито, то мы завалим их грудой материала, им непонятного. Они в нём погибнут.

- Значит, у Окшина не было двухполярного фильтра. У него были многополярные свойства в гномиках – нейронах?

-    Нет, но он  уже осмыслил то, что мы сейчас выяснили. Он поставил под сомнение двухполярный фильтр сознания. Мне и ему предстояла работа над его внутренним Космосом по формированию новых принципов мышления и свойств нейронов мозга.

-         Судя по всему он преуспел.

-   Как Пигмалион над Галатеей я трудился над ним неустанно. Но и он был пластичен, - продолжал я. – Я искал к нему путь. То, что я сейчас преподаю другим на тренировках по развитию меридианной биоэнергетике, раскрытию внутреннего зрения и формированию биоэнергетичекого интеллекта, было найдено не сразу. На Окшине я осмыслил неизбежность тройственного развития: развития тела восприятий, то есть  тела-инструмента и пространства; качественных  состояний сознания; биоэнергетического интеллекта, соединяющего  воспринимаемое внешнее и  внутреннее. После рождения матерью, заложившей в нём возможности и «потолок», я «родил» его вторично, раскрыв его «потолок». Здесь «материалом»  было то, что он развил и приобрёл к своим 30 годам.

- Не получается ли, что чем человек старше, тем он более в выигрышном состоянии? – спросила Татьяна, чувствуя, что  здесь парадокс.

- Интуиция тебя не обманывает. Если человек не топчется в однообразии, то он нанизывет на себя многоликие двухполярные построения, как те гномики, которые построили уже целый город. Город большой, но он типовой.

- Кто же станет разрушать город!? – воскликнула Татьяна.

- В этом кроется первое сопротивление и агрессия, которые обрушиваются на меня со стороны слушателей. Они жаждут новых и новых «треугольничков», а я предлагаю иной материал. Но это одновременно и экзамен.

- Но ведь их гномики-нейроны не имеют такой квалификации.

- Об этом и речи нет. Все мои лекции пока на уровне вывода людей на осмысление двухполярного внешнего и внутреннего строительства.

- В чём же другая сторона парадокса?

- Если убрать сито, то на старых построениях можно укладывать пирамидки, квадратики, шары.

- Но для этого нужно, чтобы гномики и нейроны «ошалели», отказались от привычного принципа кладки, либо стали сильнее и устанавливали большие квадратики на несколько треугольников.

- Верно, Татьяна. Вот ты и подошла к принципу первой ступени. Поэтому в честь «кирпичиков» фундамента я назвал её системно-структурной энергетикой.

- Но что же с Окшиным?

- Окшин был на духовном взлёте. Он постигал более универсальные «фигуры» в своих нейронах и биоэнергетике тела, что является озарением и биоэнергетическим интеллектом. Так он, попутно, стал писать стихи и рисовать. Озарение значительно шире и содержательней. От нехватки выразительных средств он стал страдать. Теперь я допустил его к приборам. Это «нейроны» вовне. То, что он увидел, теперь не было для него чуждо и всё же он был поражён.

- Мне говорили, что он объявил тебя богом.

- Не удивительно, я был творцом его собственного, но качественно иного мира. В одной жизни он родился дважды. Ты права, об этом он рассказывал везде. И о том, что сам без моей помощи собрал свой первый прибор. Мы радовались оба: я сумел передать принципиально новое знание, он радовался от того, что вовне собрал то, что и не снилось даже  фантастам.

- Но кто научил тебя? – не выдержала Татьяна.

- В этом вопросе ты как само собой содержишь три постулата: во-первых, эволюцию, во-вторых, причину и , в-третьих, преемственность. Следовательно, вопрос сложнее, чем ты хотела бы получить в своих построениях. Согласись, что вопрос – это запрос, но такой, что в себе предопределяет ответ. В вопросе всегда есть постулаты, проникающие незримо, как само собой. Они ставят ответ в рамки. В данном случае я не могу ответить в пределах твоих постулатов; они  слишком примитивные. Но приведу аналогию : где бы не находилась яблоня, её плоды приходят к созреванию. Речи нет о передаче одних мозгов другим. Речь о созревании. Не зависимо от времен и регионов человек проходит этапы созревания. Один  талант может не знать о другом, но прийти к одному уровню.

- По медицинскому заключению Окшин отравился иссыккульским корнем поздно вечером.

- Отравился или отравлен? Сбросим со счёта, что он уже мне жаловался на шантаж, угрозы, обработку. Меня тогда ещё не уничтожали активно и нагло. Поэтому, я не реагировал живо на его предупреждения. Я знал, что многополярности надо обучать, а не передавать секретные схемы и давал Володе советы «водить их за нос».Многополярность не тот уровень, чтобы можно было украсть «секреты».Я посмеивался, думая, что, как обычно, кто-то думает, что через Володю легче получать мои секреты, оставляя мне право работать на них, находящихся в тени. Но всегда Володя был серьёзен. Тогда я посоветовал ему начать их обучать, чтобы они отстали от  него.

- Они считают, что я их дурачу, - сказал как-то он.

- Надеюсь, ты понимаешь, почему? Да, кстати, а кто это «они»?

- Показывали корочки из КГБ.

- Серьёзная организация, бояться нечего, - тогда я наивно верил в беспокоящихся о народе и государственных интересах «наших».

- И всё же, я вижу, что ты считаешь, что его отравили. Но какой в том смысл? – допытывалась Татьяна.

- Чаще всего я исхожу из фактов. Ты сама видишь, что, казалось бы, я  сбросил со счёта его жалобы. Но я провел расследование и тайно взял анализы. Отравление было  бесспорным. Всё вроде улеглось. Преступники, как всегда самоуверенны в безнаказанности. Однако недавно появилось большое «но».

- Ты получил сведения?

- Помнишь, когда мы ждали Игоря Волка  на Хованской? Это было перед Форумом.

- Да, тогда прозвучала фамилия Володи.

- Но в какой теме?

- Игорь сказал: «Василий, ходят слухи, что автор многополярных приборов не ты, а  Окшин».

- Для меня эта фраза значила больше иного рассказа. Окшин погиб семь лет назад. Он был незаметен и безызвестен даже в институте, где мы работали. Никто не знал ещё два месяца назад фамилии безызвестного, давно погибшего Окшина из «низкого» сословия. Его родственники видели-то меня всего лишь один раз – на похоронах. О наших отношениях они не имели понятия. Кто преподнёс Игорю эту «липу»?

- Кроме КГБ больше некому, учитывая ранг Волка как руководителя космическими полётами, - смотрела Татьяна на меня расширенными глазами. – И в тоже время КГБ заявляет, что многополярность – это шизофренический бред Ленского.

            -  Итак. Для полковника, автора разработок программы «Бурана», космонавта Волка многополярная энергетика из уст КГБ существует, а для прочих – это шизофренический бред. Но теперь здесь, для Волка, я не та фигура. СС поставили целью оттолкнуть его от меня. Но кто знал о моих работах с Окшиным? Володя говорил, что ему угрожали из КГБ.

-         Получается, что кроме СС никто.

-   Другая сторона. Как Окшин мог отравиться? Самоубийство исключается, он вошёл в интереснейшую жизнь, как ребёнок. Свойства иссыккульского корня он знал лучше других. Он даже меня консультировал по особенностям его действия. Эти действия он знал до того, как стал тренироваться. Тогда он остался жив, если смотреть с позиций самоэксперимента. Теперь он был крепче в сотню раз.

- Может быть поэтому он продолжал на себе экспериментирование.

- Представь, что тебе дают слайд и одновременно кассету с интереснейшим видеофильмом. Что ты будешь смотреть? Окшину жалко было каждую минуту, он стремился к постижению более существенного, чем медицинские свойства корня. Он перешёл к формированию биоэнергетического интеллекта, а это означало, что о том же корне он получал бы иное значение на более сущностном уровне. Он это знал. У него уже был утвердительный опыт.

- Случайность?

- Иссыккульский корень не мёд и не цианистый калий, доза должна быть большая. Кроме того, я же сказал, что взял тайно анализы.

- Ну не затолкал же кто-то ему большую дозу противного вещества в рот? Ты же сам говоришь, что он был тренирован. Были бы следы насилия.

- А кто сказал, что это был иссык-кульский корень? Приехавшая «скорая помощь» не обнаружила в доме ничего, кроме этого корня, который считался ядовитым при больших дозах, а при малых количествах - лекарством. Специфического анализа на иссык-кульский корень нет. Пожалуй, Володя был в их практике  первый. На каком основании тогда заключение? На логике врачей, не увидевших в доме ничего, кроме корня. Здесь я исключаю, что врачам была подсказана мысль, хотя история со мной не исключает и  такое.

- Но тогда это самоубийство!

- Скажи мне, чем занимаются «органы», систематически накачивая мой организм и членов Правления ассоциации ядами. Госпитализации показали, что организм не успевает выводить эти яды.

- Но почему всё же  отравили Окшина СС? Ты не допускаешь диверсию? – настаивала Татьяна.

- Это ты  выдвигаешь как умозаключения, а  я  опираюсь на сухие и жестокие факты. Факты – вещь упрямая. Особенно подчёркиваю, не только Окшина не знали в Алма-Ате, но в те времена о многополярности не было речи. Кстати, ты сама видела, что и сейчас Алма-Ата меньше оповещена, чем, допустим, Таллинн. Тот, кто сообщил Волку, знал наши дела тех времён. С людьми какого уровня и с какими источниками информации связан Волк, как руководитель космической программы «Буран»?

- Да, на эзотерические сборища Игорь не ходит.

- Потому что ему нужна проверенная и достоверная информация. Следовательно, те, кто проявлял интерес к Окшину в те времена, знали, о чём он ведёт речь.

- По крайней мере, единая нить связала прошлое Алма-Аты и сегодняшнее Москвы. Значит контора  одна, - заключила она.

- Да, если бы стали наводить справки обо мне сейчас, когда я «вынырнул», то в поле зрения Окшин не попал бы, так как в моих взаимоотношениях Володя был «в тени». Я ярко общался с другими. Ну, могли бы сочинить, что я украл теорию у профессора Гульницкого, но Леонид Викентьевич жив,  у меня  копия его докладных правительству.

- Если всё так, то не понятно зачем «убрали» Окшина. Интерес представляешь ты.

- Кто его убил его лично пока не известно. Бесспорно только одно, что у него не было врагов, а значит, его убрали только в связи с многополярностью. Дальнейшие выводы следует из истязания меня, а теперь и членов ассоциации, о которых знают по всем инстанциям, начиная с Кремля.

- Зайдём с другого конца. Кто в этом заинтересован?

- Ты видела немало тех, кто прислуживает. Какое у тебя создалось мнение?

- В знаниях этой области у них очень слабый уровень, но огромные вожделенческие настроение.

- Желания достичь того, чего я достигал в своих экспериментах. Следовательно, я жив, поскольку те, которые в «тени» этого не получают. Представь себе, что рядом с НИИ по автомобилестроению стоит сарай, в котором кустарь-одиночка собирает из жестянок машину. Станет НИИ тратить время, чтобы удостоить его хотя бы снисходительным вниманием? А здесь целая бригада: отслеживания, телефонного прослушивания, дежурства по ночам для пускания летучего яда и вирусов.

- Почему же идёт насилие?

- Я думаю, это связано с «блокировкой» работ.

- Следовательно, в стране ведутся работы подобного направления, в которых ты отказываешься принимать участие?

- Несомненно. А насилие есть продукт ревностного и стереотипного понимания хода развития этого направления.

- Под летучие яды  и вирусы попадаешь не только ты, но и мы, - задумалась Татьяна. – Помнишь, нам сообщали неоднократно о подобных симптомах у исследователей из других городов. Значит «глушатся» все, кто связан с  возможностью решать проблемы страны.

- Допускаю.

- Но почему у них и у тебя разные отношения к многополряности  с позиций общечеловеческих понятий: они работают секретно, а ты тренируешь людей по развитию биоэнергетики и раскрытого нового сознания?

- Ты уже знаешь, Татьяна, что у меня нет чувства самомнения, поэтому я тебе скажу честно: у меня иной уровень. Они вышли на первую ступень многополярности, на которую хватает старого двухполярного знания. Их «распёрло» самомнение от пустяковых результатов. Пустяковых, с моих позиций.

- Выходит, что ты знаешь о засекреченных исследованиях? – удивилась она. – Ты об этом не говорил. Расскажи, если не секрет.

- Ты же знаешь, что секретов из своего учения я не делаю.