Книга_Садисты

1. Президенту Международной ассоциации Учёных и Интеллигенции «Созидание» Ленскому В.В.

2. Начальнику отделения милициии г.Москвы, Ленинградского района.

ЗАЯВЛЕНИЕ

Довожу до вашего сведения, что обработка ядохимикатами моей квартиры продолжается. Так, к примеру, 24 мая, когда у меня в гостях были друзья из Омска Бусыгин Александр и Уразов Исламетдин, мы все испытали это на себе.

- моя дочь (12 лет) почувтсвовала недомагание (озноб, головокружение, слабость, тошноту, глаза блестели, боль в желудке, дикая головная боль, возбуждение, тело покрылось аллергической сяпью);

- у гостей воспалились слизистая оболочка глаз, носоглотки;

- у меня появилась сыпь на спине и ногах, головная боль, была возбуждена нервная система, недомогание. Обработка ядохимикатами идёт с чердака, видимо, в отверстие стояка или вентиляционной трубе…

Вице-президент ассоциации Бусыгин, Уразов

Вице-президент ассоциации по делам молодёжи Л.Константиновская

Трещала дверь. За ней пыхтел озверевший участковый милиционер, орудуя топором. Плакала жена. Дочка прижалась в страхе к ней. Суетно выкрикивал что-то врач-психиатр. Напружинилась за дверью комплексная шайка «правоохранительных органов» и психиатрия. Трещали по швам 225 приказ Минздрава и Конституция СССР под напором обеспокоившейся элитарной клики. Был тёплый вечер 12 мая 1989 года.

Припотевшим служителям не до перестройки, гласности и демократизации.

«Непросто засуетились!», – думал я, спокойно сидя в кресле и ждал, когда они ворвутся в комнату.

На беззаконие у подстроившейся и кричащей о перестройке и демократизации верхушки были большие основания. Теперь пришёл черёд спешить им. Подвела бесконтрольных палачей самоуверенность. Проморгали.

Пока моей заслуги в их поражении было немного.

Помощь пришла неожиданно и в кульминационный момент неравной борьбы. Была она ещё не зримой.

Но семья выстояла, а это не мало, когда тебя держат за руки и избивают. Избивали уже третий год. Упивались «органы» клеветой, фабрикациями, социальным и физическим уничтожением. Работали тупо, но отлажено.

Бывает так : внешне кажется, что жертва на грани уничтожения, но по сути дела «победитель» каждым своим действием наносит непоправимый вред сам себе. А в данном случае они наносили удар по перестройке и демократизации.

Психологами, всё-таки, они оказались плохими. В своём изощрении гнусность всегда доходит до «потолка». А дальше вмеру своей духовной слепоты, они проявляют слабоумие.

Казалось, что семья раздавлена. Но, сидя в кресле, я всем своим существом видел, что на беззаконие они пошли от слабости.

«Выяснить бы, где они сломались и продержаться. Главное не пасть духом. Впереди окрытое насилие», - осмысливал я ситуацию под хруст окаймлявшей дверь извести и алебастра.

Я подошёл и вынул ещё державший дверь гвоздодёр. Милиционер от неожиданности оцепенел и вытаращил на меня глаза.

- Проходите, - спокойно сказал я. Моя вежливость не была наигранной. Я был готов духом.

Приглашая «гостей», я прошёл вглубь комнаты. Наконец, взвизгнув, помощник врача сухощавый казах, прыгнул и суетливо стал крутить мне руки.

«Нервы, наверное, сдали», - думал я без сопротивления и скользил руками так, что он не мог найти твёрдую опору.

- Уберите его, - сказал я плюгавенькому одутловатому врачу.

Было интересно сопоставить этого врача-марионетку с другим врачом-психиатром. Тогда, вечером 29 апреля, это был высокий седой, с умными глазами и достоинством мужчина. Несмотря на трагичность ситуации, я расположился к нему. Он отказался подчиняться противозаконной шпаргалке прокуратуры Октябрьского района. У помощника прокурора Самаровой не хватило ума сфабриковать что-нибудь серьёзное. Причиной было «заявление» о, якобы избитом мною, 15-летнем подростке. Через 4 дня эту «липу» разоблачит патронажная сестра, но тогда милиция яростно совала этот «документ» недоумевающему врачу.

- Причём здесь психиатрия. Избиение по вашей части, - твёрдо говорил врач.

Капитан милиции перешёл на полушёпот и стал совать противозаконный приказ прокуратуры о госпитализации. Прокурор района Ахметов переигрывал. Указание шефов следовало выполнять тщательней. Но халатность в фабрикациях для грязного мира естественна.

- Прокуратура противозаконно взяла на себя обязанности психиатров. Я же подчиняюсь приказу 225 Минздрава СССР. Ленский контактен, у него нет ни малейшего отклонения от нормы даже в такой стрессовой ситуации.

- Я знаю вашу историю, но это всё, чем я могу вам помочь. Рано или поздно приедет тот, кто им нужен и вас противозаконно госпитализируют. Я не имею морального и нравственного права вас забирать, хотя знаю, что меня ждут неприятности…

Он говорил спокойно и твёрдо, что успокоило бледную жену. В нём чувствовалась сила и благородство. Если бы он сказал, что нужно госпитализироваться, то я повиновался бы ему без сомнения.

Лишь несколько лет спустя я узнал фамилию этого врача, когда его за непослушание отправили «в мир иной», теми же методами, что применяли ко мне. Правда Романенко успел написать книгу. Но если мне когда-нибудь понадобятся услуги врача-психиатра, я непременно буду искать такого же благородного и сильного духом человека. А пока в выравнивании психических отклонений нуждаются сами психиатры. Не удивительно, что мне хочется, чтобы имя этого человека знали, хотя делал он своё дело просто как специалист и такими должны быть все.

Бегая воровски глазами, врач-посланник спешил.

- Отпустите его, - сказал он помощнику, но тот вцепился в мой рукав. Признаться мне было неловко перед школьниками. Школа была рядом. Милиция и психиатры обставили спектакль с грохотом. Гласность, так сказать.

Республиканская клиническая психиатрия. За колючей проволокой мне сразу заявили, что в этом отделении минимальный срок полгода. В туалет только с разрешения. Из палаты – если так можно назвать забитую кроватями комнату – ни на шаг. Прибежал санитар со шприцем. С «витаминами».

- Без назначения врача – только под личную расписку, - охладил я его.

Был вечер пятницы. Два дня врачей не будет. Дух мой, как и всех сюда поступающих сюда «больных», надо сломить. Били больных на глазах демонстративно.

- И с тобой будет то же, - приговаривали назидательно в мою сторону.

- Будешь упрямится, будем толкать шланг через нос.

Куражились, но бить, как других, не осмеливались. Боятся их заключённые в больницу. Чуть что – получай сульфазин в ягодицу. Кулачищи у Олега тренированные.

Выпустили меня, к удивлению всех, в среду. Заключение в «психушку» продолжалось 4 дня, но накал страстей был огромный.

Жена плакала. Ей в городской прокуратуре заявили:

- Из Москвы пришло указание: жалобы Ленского не рассматривать. Если он ещё пошевелиться, то мы организуем ему уголовное дело.

Учёные возмущались. Родственники написали протест.

Чувство благодарности у меня к этим людям и Юрию Евелевичу Левину, который организовал поездку патронажной сестры ко мне домой. На поверку, «избитого пятнадцатилетнего подростка» вообще не оказалось.

Озадаченная республиканская комиссия во главе с Юрием Ивановичем Беспаловым. Уже успели наказать врача-психиатра, отказавшегося меня госпитализировать по указке сверху без всяких диагнозов. Но выпустить меня всё же пришлось.

Как далеко зашли «органы» в глубинных подлогах, трудно сказать. Но что-то им сильно помешало.

Меня интересоовали не кажущиеся, а глубинные причины срыва акции психиатров и «органов». Видимых оснований для этого не было.

Юрий Иванович говорил что-то о симптомах шизофрении, но так что меня это не касалось. Рассуждал. Срыв, есть срыв. Он был «не в форме». Блуждали глаза. Говорил вяло. Наконец не выдержал и сказал:

- Не знаю как члены комиссии, но я не спал всю ночь, Ленский госпитализирован насильно по подложному заявлению.

-«Может быть им мешает московский диагноз?» - думал я.

Ещё в октябре 1988 года я предвидел возможность подобного хода «органов» и тайно уехал в Москву с целью перестраховаться там обследованием в психиатрической клинике. Через Минздрав меня направили в 1-ю клиническую психиатрию им.Кащенко. Семье было тяжело. Оставлять их было трудно. Жена нездорова. Семья измотана экономически и физически. Уехал я тайно и «сбил след».

И всё же для меня в психиатрической больнице был отдых: я здоров, а таких здесь полно. Не любят в «психушках» настоящих больных. Над ними издеваются, их бьют кому не лень. Если медицинская «обслуга» колотит «Машку» для порядка за то, что он выбрасывает в окна бокалы, как только они ему попадутся на глаза, то «больные» его бьют от скуки. Нравится, когда он кричит «нечеловеческим» голосом. Таких как «Машку» били не часто. «Машка» был практически «в себе».

- В зоне легче, - сказал мне как-то Кайрат. – Там нет такого издевательства, после того, как определён на своё место.

Я внимательно присматривался к «больным». Кого родственники сдали за пристрастие к спиртному, а кого «упрятали» СС. Есть и те, кто спрятался сюда, совершив уголовное дело или сбежал из армии. В целом «больных» около 60-70%.

Здесь и кинорежиссёр, и бывший подполковник КГБ и писатель и художник. Я даже организовал шахматный и шашечный турниры. Играли на уровне разрядников и мастеров. Психическая выдержка завидная. Не всякий здоровый обладает таким контролем над психикой. Что же удивительного в том? Эти «больные» прошли хорошую школу социальной действительности. У них опыт не из газет, из гущи человеческих взаимоотношений. Я удивлялся, как дурачат они врачей, хорошо зная специфические симптомы. И добивались соответствующих заключений. Впрочем, казалось, что врачи с удовольствием сами идут на это; им самим давно уже мерещатся маньяки, шизофреники, параноики, «психи». Я назвал бы их психическое отклонение манией поиска шизофреников. Но «больные» были здоровее их, так как знали их манию. Своих подопечных психиатры крепко держат в руках. Разговорился? Получай сульфазин. Теперь много не попрыгаешь. Кстати, сульфазин разработали ещё фашисты в концлагерях для усмирения.

На обследованиях я пробыл 41 день. Заведующий 21-м отделением Людмила Ивановна и врач Сергей Николаевич оповестили, что манию и шизофрению не обнаружили, но у меня просматривается истощение нервной системы. Жаль, что по положению Минздрава не выдаются документы. Тогда я ещё подозревал о нагласти органов КГБ. Через 9 месяцев они усиленно будут распространять слух, что у меня установлена шизофрения, но момент упустили, и теперь это их «сочинение» мелькнёт без малейшего успеха. Возможно, что за такое упущение кто-то был крепко наказан.

Для меня причина срывов «исполнителей» пока ещё не была ясна. Хотя я догадывался о перестраховки моих действий со стороны тех, кто, рискуя, вступил в борьбу с мутантами в самом логове КГБ.

Стойкое, уравновешенное и длительное сопротивление семьи оказалось «органам» не по зубам. Шаг за шагом в своих делах выявили они себя и своё духовное бессилие. «Диалог» шёл теперь молчаливый. Моей целью было выяснить, кто есть кто. После разговора с Ертугановым я, как обречённый на смерть, действовал, осмысливая каждый шаг.

Наступила психологическая адаптация к методам «органов». Изучив их приёмы, я стал действовать.

Условия были неблагоприятные. Зима – плохое время для перемещения с покалеченной семьёй неизвестно куда. Но в этой трудности мне посчастливилось узнать ещё одну сторону действительности. Сбежали мы в село Архангельское Губкинского района Белгородской области. Трудно было, но ход осмысленный. Когда-то я проводил на Лебединском ГОКе научные исследования и мне понравилась эта местность. Теперь для моих целей глубинка России очень подходила. Здесь я воочию увидел, как партийная клика в лице Калинина, Огарковой, Протасова и других искореняют деревню. Речи их типовые, но дела – с привязкой к сельской местности и к ошалелому крестьянину. Паутина всей этой системы такова, что стоит дёрнуть за ниточку, как начинает действовать вся свора.

- А Ленский, будучи кандидатом наук, ходит в школу без планов, - кричит с трибуны на районной конференции учителей Огаркова. Честь не малая. Заместитель секретаря райкома.

Мне было смешно. Я ещё не числился ни в школе, ни на какой другой работе, да прописан в Алма-Ате. Гость, в общем. Перестаралась. Не хватило терпения подождать пока я определюсь и стану учителем в сельской школе. Поспешили мутанты. А на конференцию я зашёл так, из любопытства.

Упросил меня директор школы - некому было вести уроки.

- Оформим потом, задним числом. Спасай, Василич.

Бедственное состояние села меня поразило. Но люди вжились в это и воспринимали как должное. Всё вело к разрушению: райком, вырубленные традиции, водка.

Показухи ради, председатель совхоза выполнял план. Дёргался, кричал плаксивым голосом, обвинял всех в безответственности, но всё шло своим ходом.

В магазине был такой ассортимент, на который приезжему не прожить и день. Даже серый хлеб доставался не всем. Молоко не купишь. Частных коров мало, а председатель-марионетка не выписывал молоко с фермы даже ушедшим в декретный отпуск дояркам. Мне как «редкостной птице» выписали 60 литров. И всё. Жили на сером хлебе и картошке. Сердобольные женщины продавали яйца, которые также как и молоко жителям выгоднее было сдавать.

Присланные по окончании учёбы молодые учительницы питались кое-как и мечтали когда сбегут.

Мы с женой трудились день и ночь. Купили козу, поросят. Посадили 25 соток картофеля, 3 сотки зелени. Восстановили разрушенный коттедж и стали позволять себе после 22 часов работы маленький отдых на изумрудном от зелени маленьком дворике. Шла весна 1988 года. Берёзовый сок струился в подвешенные сосуды.

Уже стали забывать об отравлениях, как дома раздался телефонный звонок и мужской голос сказал:

- «Шалите ребята, - подумал я, – «Это вам не город».

Посоветовавшись с женой, решили защищаться. Решение было стойким. Мы и раньше переходили к защите, но урывками. Было смятение, но теперь…

Метод «исполнители» применили тот же: социальная дискредитация, яды, беспощадность даже по отношению к детям. Спецификой были лишь сельские условия. Подойти к дому было сложно, но из секретных инструкций я знал, что будут обстреливать дом.

Отравили козу так, что она облысела в одночасье и стала кидаться на людей. Отравили огород с зеленью. Бросили яд в канализационную яму. Вобщем, приступили к работе.

Я починил забор и обтянул колючей проволокой. Стали стрелять издалека.

Довелось и жене их видеть ночью, и мне гоняться с вилами за ними по кустам. Бегали упруго, не по-деревенски. Хорошо тренированные садисты в каратистских залах.

Я обратился к начальнику местного КГБ Бушуеву. Спектакль он поставил слабый: приехала машина и важный молодой человек поговорил с бабкой напротив, сделав и это во вред нам: дискретидитация и истязания семьи велись успешным ходом.

И всё же мне понравилось работать в сельской школе. Повезло с молоды директором Игорем Владимировичем Степановым. Дети были не извращены и психически здоровы. После занятий я с удовольствием занимался с ними по музыке. Пели. Я сочинил для школы песню, но предложить не успел.

Последовала третья госпитализация семьи. Паутина всей местной элиты ходила ходуном.

- Бросьте его, - шантажировал жену главный врач районной больницы Протасов. – Он опасная личность и погубит вас.

- Их надо в «психушку», - верещал председатель совхоза, боясь, что жена разгласит его финансовые махинации, участвовать в которых, будучи прорабом, отказалась.

- Я сомневаюсь, что у вас действительно учёная степень, - словно скакала на коне Огаркова.

Подленько примерялся к нашему коттеджу главный агроном.

Всей этой, учреждённой по-губкински, клике можно было задать всего один вопрос, который поставил бы их в тупик: «За что?»

Иные отношения установились с другой стороны. Жители Архангельского относились к семье душевно и доброжелательно. Присмотрелись. Семья работящая, скромная. Дети привязались ко мне в школе. Но горстка дёгтя обладает силой в море человеческой доброты.

Именно горстка мешала с грязью судьбы людей. Непроизводительные силы и дармоеды мнили, что без их всевидящего ока не способна и корова отелиться. Выслуживались. Обирали народ. Парадокс. Население, производящее молоко, покупало его за 45 км. в городе Губкине. А за это время с фермы отъезжали цистерны молока. И всё это по вине, протянувшихся в каждую клетку народа, нитей жиденькой плесени.

По радио гремели знаменитая партийная конференция затеянная Горбачёвым. Горели страсти. На деле «органы» не дремали - глушили здоровые силы в угоду одряхлевшей верхушке . И здесь меня оповещали секретно. Предостерегали: Горбачёв усилил тайные репрессии во сто крат. Я же сделал вывод, что противники садизма есть и в России. Что касается самих садистов, то они выслуживались и сейчас выслуживаются рьяно в надежде получить блага и почести. От кого? От того, кто отнимает их же руками у тружеников хлеб. У генерала О.Д.Калугина отняли за правду кучу побрякушек. Печаль-то какая! Он приобрёл доброе имя у народа, а это сильнее всяких грамот.

О.Калугин примером показал своим коллегам из КГБ, что можно и должно осмыслить кого угнетает оборзевшая клика. О каком будущем России может быть речь, если каждый её член не только лишался собственного мнения, но и подлежал истязаниям даже за созидательные дела. И вся трагедия только в том, что созидательные дела выходят за рамки засохших понятий в истёртых инструкциями мозгах функционёров. Идёт не 1937-й, а 1988-й год. Нет необходимости в войне – идёт убийство собственного народа. Мой отец погиб на фронте в 1941 году, уйдя на войну добровольцем. У матери осталось четверо детей. Всё детство в непосильном труде и нужде. Затем такой же труд на производстве, в науке. Экономическая отдача государству более 3-х миллионов рублей только от научных трудов. И что же? Я до сего времени в минуту, когда писал эти строки, то не имел собственной квартиры. Сколько она стоила? Ну, 50 тысяч рублей. Жизнь свою я окупил на 50 лет вперёд. Кто пожирает мой труд и труд миллионов таких же как я? Нет слов выразить то, что эти дармоеды нас же и истязают.

Мать жены тоже участник ВОВ. Здесь тоже нужда и вечный труд.

Так что мы не пришельцы, а типовые представители.

Долго обсуждали мы с женой сложившуюся ситуацию. Здесь в селе нам не устоять. Обстрел ядами издалека сделал невозможным защиту, а отравление запасов продуктов угрожало семье голодом. В городе нам часто приходилось выбрасывать отравленные продукты, но там были магазины. Здесь же в магазине только лавровый лист и махорка. Райкомовская клика считает, что производящему народу этого достаточно.

Решили покинуть нажитое место. Столько труда.

- Не спешите продавать, я многое могу у вас купить, - вкрадчиво заявил главный агроном.

Кто мог подумать, что это очередная подлость изобретённая в райкоме?

- Не продавайте поросят и огород. Да и из дома мы берём практически всё, - прибежал он, услышав, что, обеспокоенный его промедлением, объявил продажу.

- Завтра я принесу вам деньги и отвезу к поезду.

А наутро прихвостень забрал свою семью и сбежал. До станции 45 километров. Забеспокоились сердечные люди села, стали искать машину, так как ушло утреннее время, когда не было ещё раскомандировка транспорта.

- Нет у меня транспорта, - ликующе заявил председатель по телефону. – Время-то ушло.

- Если через час не будет машины, - твёрдо сказала жена в трубку, - то я вскрою ваши махинации.

Извините, друзья из райкома. Служба службой, а жить, как говорится, в отдалённых местах не хочется.

Тем и отличаются служители нечистоплотных дел, что ради спасения собственной шкуры готовы тут же отречься от своих обязательств. Мне рассказывали, что повсеместно, скажем на пятисотрублёвые работы оформляется наряд на 5-6 тысяч рублей. Жена отказалась выполнить эту «липу» и после бесполезного упорства вынуждена была уволиться с работы. В отличие от меня, она знала махинации конкретно.

Добропорядочный, мягкий и скромный человек. Надо было потрудиться, чтобы вызвать у неё угрозу.

Увезли только необходимое. Да и куда? В Алма-Ате стояла отравленная квартира.

Решили, теперь уже в Москве, обратиться с жалобой в верховные органы.

И вновь, положенное для ЦК КПСС, как визитная карточка, обследование в МЦПЗ на психическое здоровье.

И вновь, после очередного доказательства нормальной психики, со стеклянным взором ответ: «Постараемся принять меры».

Эту форму работы «слуг народа» я знал, а жену возмущала пустота того места, куда стекаются те, кому жить уже невмоготу.

- Василий Васильевич, вас ждут в посольстве США, - сказал мне при входе в булочную незнакомый мужчина. В Алма-Ате может и мог бы кто-нибудь пошутить, но в Москве меня не знал никто.

Я сказал жене, и мы после безуспешного захода в Приёмную Президиума Верховного Совета к Кутейникову В.С. поехали в посольство.

Так началось моё очередное познание советской действительности, но не с экрана телевизора и не из газет. А разница огромная даже в шумливый сезон «гласности». Впоследствии я часто буду сталкиваться с клеветой и дезинформацией народа, исходящих от средств массовой информации типа «демократизации». Многие будут маскироваться под «завоевания демократии».

В газетах и по телевизору муссировались возвращения одиночек из-за границы, а вокруг посольства нервничали толпы.

Надо сказать, что ни я, ни моя жена не собирались уезжать из СССР. Нужна была информация. Получать её могли только как реакцию на наши действия. Так побег в село Архангельское показал, что кто-то вовсе не заинтересован в моём исчезновении «со сцены». Выяснилось, что либо меня истязаниями «гонят» в загон – это, если согласованно действует одна шайка, - либо одни меня блокируют так, чтобы я исчез, а другие выгоняют из убежища «на свет» - если идёт тайная война группировок. Не исключено, что меня выдворяют за границу. В этом надо было разобраться. Какую роль в незримой войне играет «зарубеж»?

Психически мы уже адаптировались к особой жизни семьи. Хотя вокруг был мир для нас уже много лет шла война. Мы перешли к активным действиям, а это означало, что шайке преступников, безнаказанно истязающей семью, отныне будет бой.

Здесь я должен отметить, что независимо от того, чем закончится эта трагедия, но с момента нашего выезда из Архангельского, неизбежно будет поражение тех, кто использует тупой аппарат насилий. Если кто-то решил элитарно засекретить многополярную энергетику и поставить себе её в услужение, то лучше меня в этом пока ещё никто не разбирается. А пока я жив, то крепко подпорчу игру мутантов.Все последующие мои действия были целенаправленные и осознанные. Иллюзии кончились. Я знал действительность «наощупь», а не по предположениям. Оставалось выявить позицию зарубежных стран. По патентным проработкам я знал, что ведущие страны мира засекретили это направление в 1982-83 годах.

Ни одно из моих писем , ни монография «Основы многополярности», адресованные заграничным специалистам, естественно, не вышли из СССР. Международным почтамт высылал мне «липовые» уведомления на получение. Проверять их было несложно, но и жаловаться бесполезно. Эти из той же шайки.

Какая за границей информация обо мне и истязании моей семьи, о геноциде ведущихся в СССР?

Перед зданием посольства США к нам подошла энергичная женщина и с акцентом спросила:

Впоследствии я узнал, что внимание здесь не ко всем. Изменились отношения СССР-США, соответственно и изменились отношения к просящим убежище. Вскоре выяснится, что и пресса «у них» не такая уж свободная. Тоже получали соответствующие… заказы. Чуть было не написал «инструкции», поскольку смысл здесь один и тот же.

Милиция нарушила существующее положение и вместо отметок в «амбарной книге» продержала нас до вечера. Оставалось полчаса до закрытия посольства, но мы, вырвавшись из-под опёки милиции и каких-то в штатском, подошли к его дверям. Стояла толпа. Однако сразу вышел представитель и подошёл ко мне.

- Мне нужно поговорить с консулами по науке и политике, – сказал я.

Он кивнул головой, сделав вид, что консультирует стоявших, и ушёл в толпу. Вскоре, проходя мимо меня, он закрыл спиной двух милиционеров и пригласил меня рукой к двери. Тут же милиция задержала жену. Дочка побежала за мной, но застряла в промежутке между первой и второй дверями.

Давно закончилось рабочее время в посольстве. Вышел я из посольства около 19.00. Беседы были длинные и всесторонние. С консулом по Научно-Техническим Делам Джоном Киндалом Вардом у меня установились дружеские отношения. Мои соображения на дальнейшее он предложил написать в виде программы и принести на следующий день. Интерес был несомненный. На следующий день и впоследствии мы обсуждали многое.

Я предложил создать международную ассоциацию по информации и формированию н о в о г о п о т е н ц и а л а и з н а н и я ч е л о в е ч е с т в а. С таким же предложением я обратился и вёл переговоры в посольствах: Швеции, ФРГ, Франции, Канады, Индии, Италии. Нужна была дипломатическая поддержка, даже если мои дела будут общественными. В начавшейся битве расчёт ставился на международные силы. Я обратился и в другие представительства, но открытый интерес выразили не все.

В посольстве Японии, например, сделали вид, что не понимают, о чём идёт речь, хотя я имел основания считать, что именно Япония энергично продвигается в изучении многополярности. Так в 1981 году мы выращивали трёхметровые в высоту помидорные деревья на многополярной энергии, а японцы впоследствии демонстрировали такое же, получение на хайпонике. Работа производственных зданий без подведения к ним энергии тоже могла быть из области многополярности. Но восточный народ скрытный…

В контакте с иностранцами я получил немного, но заложил основу будующих взаимоотношений. Заведён был ещё один механизм. Привлечено внимание международной общественности. Научные протоколы и медицинские заключения оказались во всех посольствах.

Так, в активных действиях я предложил клике, использующей своё элитарное положение во вред народу, отказаться от метода насилий. Однако, к моему удовлетворению эта шайка и её исполнительные органы оказались примитивнее, чем я ожидал. Было подготовлено несколько запасных вариантов, но тупо действовала заведённая машина насилий. Можно было защищаться.

Теперь мне было известно, что о моих разработках и злоключениях знают те, кто понимает чрезвычайность многополярности для будущего человечества во всех отношениях.

На повторном заходе в Приёмную Верховного Совета Кутейников оказался приветливым. Обещано было многое.

Мы решили ехать в Алма-Ату и там защищаться. Я уже изучил практическую токсикологию в области химии и биологии. Я тестировал на токсичность экспресс методом состояние воздуха и делал «посевы» на установление патогенных микробиологических объектов. Кроме того, есть химические соединения «подкормка» для вирусов. Они не токсичны, но ставят организм в порожаемость. Эти соединения почти каждый раз можно обнаружить в местах занятий эзотериков, сектантов, несанкционированных групп восточных боевых искусств. Они имеют вид белого порошка, хорошо растворимы в воде , интенсивно испаряются в тепле и сырости. Перед занятиями уборщица моет пол с этими добавками или в зале находится подонок с баллончиком аэрозоли. Забегая вперед, особо подчеркну, что это продолжается и теперь в 2002 году.

Со мной встречались какие-то люди от иностранных представительств и давали консультации. Однако эта информация была значительно скуднее той, которой я распалагал. Наивности не было, я знал, что это может быть кто угодно, но благодарен за информацию.

Методы преследования я изучил досконально, и теперь они «стреляли по воробьям». Трудность представляло бактериологическое оружие. Казахстан отличился тем, что бактериологические средства индивидуального поражения здесь развились впервые в мире. После первого успеха в области бактериологического оружия в 1972 годуСША, Великобритания и СССР подписали соглашение о его не применении. Однако в Степногорске биотеррор продолжал осваиваться суперсекретно и изощренно. Выращивались новые виды вирусов, вызывающие неизлечимые болезни. На заключённых испытывали всё и без ограничений.

Для этих целей очень хорошо вписался Ю.В. Андропов. Заключённые не подозревали о тайных экспериментах . Это вдохновило «гениального» секретаря. Если заключенные не заметили, то жители страны и тем более не догадаются.

Если помните в гитлеровских концлагерях убиваемым ставили «медицинское» заключение : сердечная недостаточность, истощение, несчастный случай… Подобное совершалось и в лагерях.

Это тоже пригодилось для «медицинских» заключений при гибели мирного населения. Кстати особо замечу, что это продолжается и теперь в 2002 году.

Андропов председательствовал в КГБ с мая 1967 по май 1982 года.

Андропову нужны были помощники. Размеры страны огромные. Вариаций геноцида учёные-подонки предлагали новые и новые. К такому «делу» отлично подошел В.М. Чебриков. Это он установил экзекуцию диссидентам. Заслуга «психушек» была разделена между «гениальным» секретарем и не менее талантливым извергом.

В разных регионах страны сверх секретно работала теперь целая армия. Она подразделялась на исследователей в лабораториях, наблюдателях за результатами внедрения в «массы», исполнителей и тех, кто поставлял «материал», то есть вносил в списки очередную жертву.

Среди жертв были и есть теперь три типа : уничтожаемые медленными садистскими средствами СС; поставленные на «занижение социального тонуса»; экспериментальные.

Уничтожаемые беспощадно обрабатываются по схеме комплексом из химических соединений, бактериологических и электромагнитных средств. Таких людей будет не меньше нескольких миллионов. Одновременно уничтожаются их дети и семьи, так как по инструкциям средства террора подаются в квартиры, чаще всего в ночное время. Впрочем, химические вещества оседают на предметы, стены, накапливаются в вещах. Иными словами, если уничтожаемого прекратят обрабатывать сегодня, то семья будет продолжать гибнуть.

Если вы смените жильё, то на новом месте жительства вы попадаете в распоряжения местного «участкового» от СС и всё продолжится без изменений. Если вы смените страну, то вас прекратят обрабатывать лишь в той стране, которая не подписалась под «соглашением». Не все страны подписались под приговор людей к уничтожению без суда и следствия. Кстати, хвалёные в «демократичности общества» США являются родоначальником таких договоренностей.

Категория на «занижении социального тонуса». Эти жертвы обрабатываются перед праздниками, особыми датами, такими как 1 сентября, день памяти жертв КГБ и т.п.

Ю.В.Андропов - идейный руководитель геноцида.

К этим же относят нарушители : злостные неплательщики налогов, клеветники на правительство и государство.

В эту же категорию причислены сектанты, группы занимающихся эзотерическими учениями, такими как медитации, исполнители обрядов и т. п. Сюда же относятся занимающиеся в несанкционированных группах восточных боевых искусств. Схема обработки заключается в регулярной «подкормке» жертв химическими соединениями в квартирах, залах для медитаций и занятий. Сами по себе, эти соединения не являются ядом, в прямом смысли слова, но организм тяжелеет вместе с психикой. Это является базой для обработки вирусами в назначенные дни. Учитывая времена увлечений восточными течениями и сектантства цифра жертв будет 20-30 % от населения страны. Это составит более 50 миллионов человек. Кроме лидеров, сменившие место жительства могут не «поступить в распоряжение», если не продолжат свои увлечения по новому месту жительства.

Экспериментальные. Их два вида. На одних проводятся прямые эксперименты в жестком режиме. Это заключенные. Вторые находятся в массе населения. Чаще всего это увлекающиеся новыми направлениями. Для экспериментального наблюдения нужна «обратная связь» иначе результат не будет известен. Эзотерики – лучший из материалов. Любой, получивший необыденное ощущение, тут же сообщит об этом у себя дома или по телефону. Здесь «контактёры», экстрасенсы, ясновидящие, увлекающиеся магией, астрологией. Поэтому в каждой группе есть осведомитель, который оповещает о наиболее «одаренных». Экспериментального могут снять « с компьютера» только в случае абсолютного отсутствия информации о результатах воздействий «космических» энергий , необыденных снах и «контактах». Терпеть придётся не меньше года, чтобы никого не оповещать о своих ощущениях.

Следующая информация будет о симптомах. А пока я вам всё это описываю вы должны помнить, что садисты не бездействуют в это же время.

Есть разработки средств геноцида с ещё большим размахом.

Отрабатывается основы этнического и генетического оружия , о котором США заговорят лишь в 2001 году, с отставанием в 20 лет. Программа же в СССР рассчитывалась к завершению в 1987 – 1992 годам. Изначальная «честь» выпала на, уже упомянутого, В.М. Чебрикова, который возглавил КГБ с декабря 1982 года по октябрь 1988 года. Это означало, что поражать можно людей конкретной национальности. Изыскивался метод генетического внедрения. Создавались генетические маркеры.

Такого преступление человечество ещё не видывало! Главарями этого преступления перед человечеством, в первую очередь, были правители Л.Брежнев и Д. Кунаев.

Вершина разработки средств геноцида пришлась на главного болтуна о демократии и гласности М. Горбачёва.

Разработку нового оружия , предназначенного для геноцида, не остановили даже тогда, когда из Степногорска произошла черезвычайная утечка информации : сбежал в США Кен Алибек (так он значится в досье ЦРУ).

Д.Кунаев – соратник Брежнева по организации ядерных и бактериологических полигонов в Казахстане.

США не стали разоблачать СССР, а срочно развернули разработку генетического оружия, выборочного поражения.

Теперь роли поменялись : атомным оружием провоцировали мир США на ответные разработки в других странах. Теперь СССР спровоцировал мир на очередные гонки. Это было в духе бандитского характера Л.Брежнева. Однако читатель должен понять существенное различие между самим процессом создания ядерного и генетического оружия. Речь идет об испытаниях. При взрывах ядерных бомб крушилась природа и макеты городов. Испытывать генетическое и этническое оружие можно только на людях разных национальностей. В Казахстане было 103 национальности. Теперь добавьте, к тому, неизбежность повторений опытов, для так называемой «математической статистики». Число уничтоженных и сейчас тайно уничтожаемых людей вас шокирует. Будет применяться этническое и генетическое оружие или нет, но жертв уже больше, чем во время войны 1941-1945 годов.

Главари геноцида мирового масштаба известны всем. Настало время миру узнать о продолжателях геноцида. Если Гитлер сделал перевес на выборочный геноцид по отношению к еврейскому и славянским народам, то современные преступники уничтожают людей по их увлечениям, человеческим качествам и с целью экспериментов. Геноцид нового времени интернациональный. Тайно людей уничтожали в концлагерях. Новые преступники не нуждались в лагерях. В их распоряжении стали люди, живущие в своих квартирах. Армия исполнителей получила хорошо разработанные инструкции. Они не носят военной одежды. Они числятся в органах правоохранения. Они не борются за великую страну, как боролись гитлеровцы. Они просто уничтожают женщин детей, стариков потому, что в квартире живет кто-то занесённый в списки. Такого разгула мир ещё не знал ! Как и теперь все осуждают прошлые преступления перед народами и человечеством. Наивно ! Неужели трудно сообразить, что садисты это характер патологических людей? Времена меняются. Если вы обнаружите преступления, такие как сталинского и гитлеровского террора, то тайно будут развиты новые. Они не будут очевидными. Не для каждого были очевидны преступления НКВД и Гестапо. Сегодняшние СС действуют в том же духе не очевидности и неожиданности. Их не только нужно разоблачать, но и держать «органы» под непрестанным контролем.

А.Гитлер –основоположник избирательного геноцида.

Адольф Гитлер тоже начал во благо своего народа. Гиммлер тоже ратовал «во имя». Современные СС также считают, что действуют хорошо. Брежнев, Кунаев, Горбачёв, Ельцин…

Г.Гиммлер – исполнитель избирательного геноцида

Спросите современных преступников и они будут смотреть на вас как на непонимающих о важности их дел для государства. Они искренне спутали свою психопатологию с делами государства.

Л.Брежнев вешал себе одну медаль за другой и купался в лести, а люди в судорогах гибли приговоренные без суда и следствия.

Я был свидетелем утечки сибирской язвы в Свердловске в 1979 году. Никакие антибиотики не помогали пораженным. Город был в страхе.Люди умирали скоротечно от кровоизлияний в легких и мозге. Их не хоронили, а сжигали тайно.

ПЕРЕЛОМ

ЗАЯВЛЕНИЕ

Вице-президент ассоциации по делам молодёжи Л.Константиновская